Поэты боль твою и славу

Несли, страдая и любя.

Кубань беднее без Вараввы,

Как нет Вараввы без тебя…

Кронид Обойщиков.

СЕГОДНЯ Кубань вспоминает одного из талантливейших своих сыновей – поэта, писателя, фронтовика Ивана Варавву. 5 февраля, в его день рождения, в разных уголках края - в библиотеках и школах, домах культуры и музеях - проводятся так называемые «Вараввинские чтения». Одна из самых масштабных встреч            пройдет в Краснодарской краевой  юношеской библиотеке, носящей имя И.Ф. Вараввы. И, конечно же, на родине поэта, в Староминской. Староминчане ежегодно вспоминают талантливого земляка и гордятся им. Проходят годы, но они, кажется, не властны над точным, колоритным словом советского, кубанского поэта. Человека цельного, удивительного, судьба которого полна интересных и опасных поворотов и перипетий, из которых он удивительным образом выходил победителем.

Живые искренние 

строки

Стихов пишут немало – добрых и красивых, ярких и нежных, актуальных и своевременных. Однако, как бы ни были хороши рифмы, сколь ладно скроенными они ни были, одним стройным рядом строчек читателя не возьмешь. Если нет в них сердечного огня, искренней энергетики, настоящей жизненной правды, не приукрашенной и гладко «причесанной», такие произведения долго не живут. Много стихов публикуется и издается, но спустя время масса книг так и оседает на пыльных полках… Однако все настоящее, искреннее и идущее прямиком из сердца помнится долго, время от времени подобные книги просятся в руки. И каждый раз перечитывая, снова и снова находишь что-то особенное. Стихи Ивана Вараввы именно такие – искренние, сердечные, живые. Необъяснимым образом строки его стихов, казачьих песен всплывают в памяти как раз в особенные минуты: радости или печали, веселья или скорби.  

Упаду головою в траву

На пропахшей цветами поляне.

Я к тебе, моя юность, плыву

В беспредельном мирском океане.

Пролегли между нами года;

Сердце песни доверчивой просит.

Я отсюда взываю, куда –

Синий ветер ее не доносит!...

Варавва оставил огромное творческое наследие из сотен и сотен стихов, песен, поэм собственного сочинения, возвратил к жизни и собрал по крупицам песенное творчество кубанских казаков. Перевел на русский язык огромное количество произведений с украинского, адыгейского языков. В числе особых заслуг – один из интереснейших переводов с древнеславянского «Слова о полку Игореве», над которым он работал последние годы жизни. 

Кстати, к истории Руси, родного края, а также казачьим истокам в своих произведениях он обращался снова и снова. Связь поколений, мудрость предков, корни и силу народа он видел, прежде всего, в казачьем фольклоре, песнях, байках, заговорах, присказках. И с упоением десятки лет по крупицам собирал их, встречаясь с людьми в самых разных удаленных кубанских уголках. Уже впоследствии на основании этой уникальной фольклорной коллекции создавались десятки казачьих песен, которые до сих пор исполняют творческие коллективы, в том числе прославленный «Кубанский казачий хор». 

Поэт справедливо считал, что нет без прошлого будущего. Искренне переживал за родной край в непростые перестроечные годы. В будущее глядел с опаской – волновали его потеря духовных ценностей, моральное разложение, внедряющаяся западная модель жизни, потребление материальных благ без оглядки на совесть. Поэт говорил именно об этом в одном из последних своих интервью, которое дал журналистам краевой газеты «Кубанские новости» в 2005 году, будучи уже в больнице. «Духовность ушла. Не высокая библейская. Простая, человеческая духовность, которая над всеми должна быть. Вернется духовность – и все остальное вернется…» 

Разгулялась по свету метелица,

Не уймётся, не стихнет никак,

А мне помнится, а мне верится -

На коне я, кубанский казак!..

Думы поэта

О чем думал поэт, о чем мечтал и переживал, лучше всех, конечно, расскажут его стихи. Многое также можно почерпнуть из воспоминаний друзей и близких, а также из многочисленных интервью. Всегда с упоением говорил о молодости, прошедшей в станице. Часто вспоминал о войне и о тяготах военного быта, желал, чтобы этого никогда и нигде больше не повторилось. 

Вот так о начале своего военного пути рассказывал сам Иван Федорович: «Когда немцы в 1942 году подошли к Староминской, мне было 17 лет, повестку еще не получил. Немцы подходят, а пшеница неубранная стоит. Я был штурвальным на комбане, мы два круга сделали, а зерно принять некому. Так и высыпали его на землю… Немцы подошли - и мы вместе с войсками отступили. Кто с повесткой, кто без. Краснодар уже был занят. Мы подались в горы. Остановились под Хадыженском. В жестких схватках с врагом отступление наших войск проходило через Горячий ключ, поселок Кутаис… Приказ был: не располагаться, стоять и ждать дальнейших распоряжений. А люди уставшие, под обстрелами побывали, с ног валятся. Я прислонился к кусту боярышника. Вроде как стою, не лежу. И заснул… Просыпаемся с другом – вокруг никого. И места не наши… Пошли в лес, наткнулись на засаду моряков-пограничников. Там первый бой приняли. Река Пшиш была красной от пролитой крови».

Интересно, что уже спустя много лет после окончания войны именно в этих местах, недалеко от поселка Кутаис, волею случая он купил небольшой дачный домик. И здесь, в местах, где когда-то пролегал его боевой путь, поэт любил проводить все свое свободное время, отдыхал душой, много писал, то и дело мысленно стремясь в будущее или возвращаясь в прошлое. 

Молодою, вишневою зорькой,

Чуть затеплится в окнах рассвет,

Разбуди меня, кровь моя горькая,

Мальчуганом пятнадцати лет…

Неведомою силою храним

Удивительно, служивый морской пехоты Варавва на пути к Берлину попадал под обстрел, тонул, горел, ходил в контратаку, выходил из окружения… А в плену, хранимый какой-то невидимой силой, не был. Варавва, как отмечают те, кто лично был с ним знаком, – уникальный рассказчик. Вот еще удивительный случай с войны: «Любил я в солдатский вещмешок побольше гранат и патронов набить, чтоб воевать хорошо, - рассказывал поэт журналистам. – Во время боя скатился в бомбовую воронку, где связисты наши сидели. А они все побелели и знаки мне делают: не шевелись! Голову осторожно поворачиваю – сзади, из вещмешка, дым коромыслом. Аккуратно с меня груз сняли и выбросили. Тут же взрыв раздался. Бывали и другие случаи…» 

Берегло что-то, хранило Варавву. Да и предки его отличались удивительной живучестью, смелостью и находчивостью. «Вся моя родня бедовая была, отчаянная, - делился воспоминаниями поэт. – Бабушка рассказывала, когда Екатерина Запорожскую Сечь разогнала, ватага казаков пошла по Днепру тащить баржи. Мой прапрадедушка был среди них главным. Груженая чугунными чушками баржа ударилась в паром и потонула. Прибежал хозяин, стал плетью махать. Казаки его связали и в Днепр бросили… После этого была одна дорога – в Сибирь. Дед отобрал себе самых смелых казаков и подался с ними на Дон».  Судьба поэта и в целом семьи Варавва полна переплетений судеб, удивительных историй про родичей, среди которых были и «красные», и «белые», но в лихую годину не предавших друг друга, а спасавших друг друга от погибели. 

На выдумку - мастер

Чувство юмора, умение взглянуть на жизнь не под трагическим углом зрения, особенно в сложных ситуациях, нередко становится для человека по-настоящему спасительной соломинкой. Наверняка именно это помогало во многих  жизненных передрягах и нашему герою. Варавва, прямой, весьма строгий в оценках, не терпевший фальши ни в жизни, ни в творчестве, мог за дело отчитать по первое число, невзирая на должности и звания, однако обладал при этом задорным нравом, обожал розыгрыши, шутил. Умел в два счета разрядить даже самую напряженную обстановку, случавшуюся и в жизни, и в деятельности «Союза писателей Кубани», который он многие годы возглавлял. 

И именно эту особенность его характера, легкость, великолепное чувство юмора, отмечает в своих воспоминаниях известный кубанский писатель, поэт Кронид Обойщиков: «Помню, как с Иваном Федоровичем мы потешались над поэтом Гришей Приходько. В абинской газете появилось сообщение, что он собирает старинные реликвии, может их выкупить. И мы с Вараввой, находясь в командировке в Абинске, написали письмо от несуществующего деда Курдюка о том, что у него на чердаке давно лежат «якись бумаги перевязанные и шаблюка с надписью – какому-то Бестужеву-Марлинскому от императора». Координаты деда мы придумали такие запутанные, что бедный любитель «старины» неделю блукал по Абинску…» И это только один эпизод. Каждый, кто знал поэта лично, наверняка может рассказать не одну и не две подобных истории. А уж сколько баек, прибауток и побасенок знал Варавва, причем рассказывал их всегда с присущим ему шармом и артистизмом! 

Обернитесь к истокам

Есть такое выражение – газета живет один день. И вот почему. В отличие от книг, справочников, учебников копящих энциклопедические знания, страницы газет чаще пестрят именами тех, кто творит историю в настоящий момент. Тех, кто стоит у власти, строит, лечит, кормит, везет, играет музыку, пишет стихи или поет песни… И делает это сегодня, прямо сейчас. Но годы бегут, появляются все новые и новые лица, на смену тем, кто работал и был в гуще событий. Таковы реалии жизни. Однако в случае с советским поэтом Вараввой дело обстоит совершенно иначе. Проходят годы, но по-прежнему его имя вновь и вновь с новой силой звучит со страниц газеты. Мы то и дело вспоминаем нашего уникального земляка, одного из самых известных кубанцев, староминчан Имя которого известно миллионам людей не только в России, но и за рубежом. И чем больше проходит времени, тем отчетливее слышится голос Вараввы, призывающий обернуться к истокам:

Будут сказы, песни и былины

Нашим гордым внукам возвещать

О том, как со времен Екатерины

Умеем мы Отчизну величать.

Друзья, в редакции районной газеты «Степная новь» вы можете приобрести вышедшую в свет в конце 2017 года книгу о поэте Иване Варавве «Певец казачьего края». Добротное издание объемом 190 станиц в твердом переплете с подборкой редких фотографий из личного архива поэта.  Издание включает воспоминания тех, кому довелось соприкоснуться с Вараввой и быть знакомым с ним лично. Книга будет интересна и почитателям его таланта, и тем, кто только откроет для себя замечательного поэта. Стоимость книги 250 рублей.

Мария ПИЛЮК.