ВЕРА Ивановна и Николай Георгиевич Буйленко уже 55 лет вместе, и их судьбы прочно переплелись в одну. Познакомились и поженились еще студентами Кубанского сельхоза в 1957 году, и с тех пор вместе в горе и радости.
 
По распределению попали в колхоз «Большевик». Вера с дипломом агронома пошла экономистом, Николай - инженером.
 
Вера Ивановна бережно снимает со стены фотографию, на которой ее отец Иван Андреевич Гришин рядом с мамой Александровной Григорьевной. Когда в 1937 году отца арестовали, все фотографии и документы уничтожили, опасаясь за жизнь семьи. И только недавно, благодаря новым технологиям, создано фото, где мама и папа вместе.
 
Видно, отец, давая дочурке имя Вера, вложил в него большой смысл. Это его любовь и вера помогли ей выстоять в войну, когда в Енакиево были взорваны завод, шахта и плотина, и все ушло под воду. Когда мать посадили в КПЗ, когда беспризорники украли столовские карточки и девчушка осталась совершенно одна.
 
Чтобы Верочка чуть окрепла, Александра Григорьевна отправляла ее на лето к родным мужа, в Орловскую область, в деревню Выголка. После мрачного шахтерского городка Вера впервые окунулась в другой мир. На реке Сосна купалась с детворой, ловила рыбу, бегала к дядьке на мельницу. Вместе с теткой Софьей Андреевной занимались хозяйством и огородом. И эта сельская жизнь так благотворно подействовала на девочку, что она решила продлить ее, став агрономом.
 
- А это Колины родители, - поясняет Вера Ивановна, - Георгий Игнатьевич и Евдокия Григорьевна. Их семья на 21 душу имела две пары быков, несколько лошадей да коров. Когда начались репрессии, Георгий Игнатьевич, узнав о готовящемся аресте, уехал из района. И это спасло семью. Два года он скрывался в другом районе и только в 1933 вернулся домой, в хутор Хлебодаровский, Лабинского района.
 
- Пошел прицепщиком в колхоз, на ЧТЗ, - подхватывает рассказ жены Николай Георгиевич. – Трактор заводился ломом. Бывало, отец из последних сил выбьется, а завести не может. А в 42-м, когда бои гремели под Усть-Лабинском, их в колонне тракторов направили наперерез врагам, безоружных и необученных. Там взяли в плен. Бежал. Поймали. Снова плен. После следующего побега попал к партизанам в Брянские леса. Когда наши войска освобождали Белоруссию, влился в их ряды и дошел до Кенигсберга.
 
Недавно Оля, занимающаяся вышивкой, подарила отцу, родившемуся в святки «Варьки, Савки и Миколы» икону Николая Чудотворца. Несмотря на то что Николай Георгиевич всю жизнь придерживался атеистических взглядов и должности у него были соответствующие: главного инженера, даже председателя колхоза, секретаря парткома колхоза «Большевик», директора «Сельхозтехники», и снова зама председателя «Большевик», - наказы матери, Евдокии Григорьевны, помнит и чтит.
 
Наверное, за уважение и почитание родителей, доживавших с сыном и зятем последние годы, святой ведет его по жизни ровной стезей. С женой прожили в любви и согласии, детей достойных воспитали. А все потому, что всегда были для них примером, вместе со старшим поколением передавая младшему жизненные ценности, семейные традиции, взгляды на жизнь.
 
Когда четыре поколения Гришиных-Буйленко собирались за праздничным столом, самый большой интерес вызывал рассказ бабушек и дедушек о лихой године голодомора и раскулачивания. А вот эпизод из школьной жизни Николая Георгиевича.
 
- Чуть свет мама поднимала нас, детвору, с постели словами: «Колька, Клавка, уже петухи проспивали, вставайте!» С неохотой вылезали из-под теплых кожухов, натягивали на себя прохудившуюся одежку и выходили в темень. Путь в школу предстоял неблизкий, в несколько километров, за косогором. Часто слышали вой волков, раздававшихся рядом. И тогда я выламывал от последнего на нашем пути забора частоколину и смело двигался дальше. Младшие пристраивались рядом. Так как вставали по петухам, часов ни у кого не было, то в школу иногда приходили на час и два раньше. Если в этот день дежурила добрая техничка, она пускала погреться, а иной раз так и стояли на холоде, прыгая с ноги на ногу.
 
Когда в конце зимы я ринулся к забору, чтоб выломать частоколину, оказалось, что осталась одна единственная. И тут вышел хозяин, уже сообразивший, чьих рук дело. Со смехом мы бежали до самой школы от грозных окриков.
 
Внуки же, представив, как от всего забора к концу зимы ничего не осталось, хохотали до упаду.
 
Отца дети видели редко, так как руководитель его ранга должен был находиться в хозяйстве от зари до зари, и узнавали о нем чаще из рассказов матери и бабушек.
 
Вера Ивановна на семейных посиделках могла часами рассказывать об агрономии. Ее захватывающее повествование про каждую культуру, каждый стебелек детьми и внуками воспринимался как чудесная сказка. Немудрено, что оба сына закончили агрофак. Впоследствии она окончила педагогический институт и перешла в школу № 9, где вела химию. Особый интерес вызывали рассказы о поездках с учениками по городам России.
 
В семейных альбомах хранится много фотографий. По ним можно проследить взросление каждого члена семьи, начиная с самых старших и заканчивая правнуком Максимом. Не меньше фотографий посвящено семейным праздникам, дням рождения, отмечающимся регулярно в этой дружной и счастливой семье.
 
Теперь, когда Вера Ивановна и Николай Георгиевич приняли статус старшего поколения, их дом остался для отпрысков таким же надежным причалом, где любая буря нипочем.