Инна ШЕПИТЬКО, члено РОИА.

Люди послевоенного поколения часто жалуются на мелкие житейские проблемы, мизерные пенсии, возмущаются, что наш российский уровень жизни намного ниже европейского, и поэтому считают себя обманутыми и несчастными. Но, как известно, все познается в сравнении. 

Я преклоняюсь перед теми, на чьи плечи выпали нечеловеческие страдания. Готова перед каждым из них встать на колени, чтоб хоть малой толикой признательности выразить свое восхищение их человеческим и гражданским подвигом. Дай Бог им здоровья! Все чаще, общаясь с ветеранами тех лет, невольно прихожу к мысли, что пока они живы, пока среди нас, нам есть на кого равняться. Ведь все то, что они сумели сохранить в душе, передать нам, живущим в мирной безмятежной жизни, является величайшей ценностью, которую можно считать духовным завещанием. Это наследие не измерить никакими материальными благами. Они помогают сохранять нам человеческое достоинство, потому что их жизненный подвиг пока еще рядом. 

Взволнованный рассказ ветерана или труженика тыла заставляет задуматься о том, что голод и холод, которые им довелось пережить, не самое страшное. По-моему, невозможность реализовать себя, свои способности принесла им гораздо больше потерь и разочарования. Ведь многие из них могли стать учеными и писателями, учителями и докторами, а им пришлось восстанавливать порушенное войной народное хозяйство, начинать жить заново.

Слушаю рассказ Марии Леонтьевны Зиминой о времени и о себе и снова и снова поражаюсь ее жизненной стойкости: «Отец умер еще до войны. Мама, Дарья Григорьевна Чепурная, в те годы трудилась медсестрой в больнице. Когда же началась война и мужчин призвали на фронт, она, чтоб прокормить троих детей, устроилась в колхоз «Комсомолец», поля которого раскинулись за 30 км от Староминской. Летом и осенью, когда шла уборка, мама почти не появлялась дома. Потому что работали от зари до зари, транспорта не было, а добираться пешком в такую даль не было ни времени, ни сил. Старшие сестры Клава и Анна вместе с мамой зарабатывали трудодни. Меня на лето брали с собой, и я уже с двенадцати лет с такими же подростками трудилась в поле. 

В конце лета мы общими усилиями выкопали картошку в огороде, засыпали в сундук, стоящий возле печки. Старшие отправились в дальнюю бригаду, а я осталась дома, так как очень хотела учиться в школе. Любимыми предметами у меня были русский язык и литература. Просто заслушивалась, когда учительница читала нам рассказы и сказки русских писателей. Помню, как старательно писала упражнения на обрывках газет, которыми со мной делились одноклассники. С легкостью решала задачки, заучивала стихи.

Ударили первые морозы, одежонка совсем обветшала. Пойду, бывало, соберу в округе сухостоя, веточек, чтоб хоть чуть согреться в стылой хате, а зажечь их нечем. Когда стало уж совсем невмоготу от холодов, выйду во двор и смотрю, из какой хаты в трубу дым валит. Схвачу кастрюльку и бегом туда: «Дайте огоньку на растопку». Принесу, высыплю жар на сухостой: иногда загорится, и тогда можно сварить еду.

К новогодним праздникам холода так сковали землю, что обогреть дом веточками и сушняком не представлялось возможным. Да и картошка вся в сундуке замерзла. Теперь даже суп сварить было не из чего. Соседи наши, видя, что я одна бедствую в холодном доме, разрешили у них ночевать. Так и жила: полдня в школе, там все-таки топили печку, до позднего вечера боролась с холодом и голодом дома, а ночевать отправлялась к ним. Иногда соседи делились со мной тарелкой супа, но чаще обходилась кипятком. Неудобно было объедать тех, кто дал кров над головой. К тому же они сами перебивались с трудом. Четвертый класс я закончила на пятерки, и маме передали похвальную грамоту. 

Летом с мамой и сестрами жили в бригаде. Все: и млад, и стар - трудились для фронта. Да и самим требовались продукты питания. Частенько я наведывалась домой, добираясь пешком. Летом в поле можно прилечь, отдохнуть, а потом вышагивать дальше. Дома полола грядки, поливала огурцы. Управившись с мелкими заботами, возвращалась снова в бригаду, где работы было невпроворот.

Помню первую бомбежку станицы Староминской. Я тогда ночевала в доме одна. В ужасе выскочила на улицу, заслышав дикие завывания и разрывы бомб. 

Когда немцы вошли в станицу, мама настояла, чтоб я осталась с ней в бригаде. Мы долго не решались появиться дома, в станице, и мама не находила себе места. Беспокоилась, что фашисты сожгут жилье. И где потом жить дальше? Однажды поздней осенью решились наведаться к себе. Вблизи никого не было видно, и мы вошли во двор, весь изрытый окопами. Только позже узнали, что это наши отступающие войска готовились оборонять станицу. И вдруг на пороге дома показался немец, наставив на нас автомат.

Сильно испугавшись, бросились бежать, но нас остановили грозным окриком. Вышли еще фашисты, оказалось, что они заняли наш брошенный большой дом, построенный еще дедушкой и бабушкой Чепурными. Подозвав к себе, приказали спуститься в окопы. Мама перекрестилась, приготовившись к смерти. Враги потребовали, чтоб мы медленно прошли по ним с одного края до другого, ощупывая земляные стены. Сами они отошли на большое расстояние. Мы шли, каждую минуту ожидая взрыва. Как и немцы, мы решили, что окопы заминированы, а нас послали на смерть. И это только один из эпизодов той войны…

Этот год в школу так и не пошла. В колхозе меня поставили пасти телят. Как и всем колхозникам, начисляли трудодни. В столовой кормили. Худо-бедно, зиму пережили и следующий военный год тоже. В 1945 году, уже после окончания войны, закончила семь классов на пятерки и четверки. Мечтала учиться дальше, но учеба с 8 класса уже была платной, а у мамы никаких средств не было. В колхозе по-прежнему ставили палочки на трудодни. В тот победный год меня и многих сверстников, трудившихся в войну в колхозе, наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Первое послевоенное лето в колхозе помню очень четко. Началась уборка. Женщины косили хлеб вручную, собирали в валки. Меня поставили управляться с быками. На гарбу загружали валки, и животные тянули их до молотилки. Погода выдалась на редкость сухая и безветренная. Поэтому работали без отдыха трое суток. Спешили убрать большую часть урожая. Помню, к концу третьего дня я подвела быков с груженой гарбой к молотилке. Бабы стали разгружать валки, а я, как стояла впереди быков, тут же упала прямо в пыль, перемешанную с устюками, и уснула мертвым сном». 

Летом 1946 года Мария по совету мамы решила остаться у бабушки Карлаш, маминой мамы. На работу устроилась в совхоз «Рассвет». Здесь, по крайней мере, до полевого стана было рукой подать. На каких участках только не трудилась! И скотницей, и телятницей, и разнорабочей. В страду поставили меня прицепщицей. И везде справлялась. А когда в поселке открыли рабкоповский ларечек, куда завозили все самое необходимое для сельских жителей, пригласили продавцом. Я с радостью приняла предложение. 

Когда в совхозе не хватало рабочих рук, а такое часто случалось в хлебную страду, многие выходили на помощь. И Мария в их числе заняла привычное место на прицепке. Трактористом оказался вернувшийся из армии Иван Зимин. Парень с 1942 года воевал на фронтах Великой Отечественной. После Победы Ивана, как и многих его сверстников, оставили еще на два года служить. Весной 1947-го вернулся домой и сразу пошел в совхоз трактористом. 

Марии парень сразу показался человеком надежным, порядочным, работящим. И он также приглядывался к девчушке. Видел, что она трудится с огоньком, что здесь, в поселке ее уважают. И уже по осени подали заявление в сельский совет. День свадьбы назначили на праздничный день - 7 ноября.

Еще с войны Иван       Васильевич прекрасно разбирался в технике. Начальство, заметив это его пристрастие, назначило механиком, а несколько лет спустя молодого коммуниста избрали еще и парторгом. Первыми в семье родились дочери Нелли и Валя. Когда же появился на свет наследник, Иван Васильевич сам записал его Иваном, объяснив супруге и родным, что он приверженец исконно русского имени.

Семья росла, требовалось жилье, и стали подумывать о строительстве собственного дома. Понятно, в те трудные послевоенные годы все это было непросто. В совхозе молодой семье дали ссуду, и работа закипела.  

Мария Леонтьевна 23 года отработала продавцом, потом ее пригласили поваром в совхозную столовую. За доблестный труд награждена юбилейной медалью в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Когда на заправочной станции освободилось место заправщицы, перешла туда, отработав 13 лет. Здесь Марию Леонтьевну нашла медаль «Ветеран труда».

День Победы много лет вместе с мужем встречали на мемориале «30-летия Победы». Вспоминали тяжелые военные годы, погибших земляков и однополчан. 

6 февраля Мария Леонтьевна Зимина отметила 90-летний юбилей. Она благодарна судьбе, дочерям, окружившим заботой, что встречает этот день вместе с родными. Здоровья Вам и долгая лета!