В Восемнадцати километрах от Севастополя, у подножия высоты 192, стоит памятник героям дзота № 11. Здесь, на этих камнях, пролилась кровь горстки храбрецов, мужественных защитников Севастополя.

На лицевой стороне обелиска, на массивной мемориальной доске высечены имена героев, среди которых стоит имя воспитанника ленинского комсомола, уроженца Старо-Минской Петра Алексеевича Корж. Он входил в состав гарнизона маленькой крепости. Перед лицом надвигающейся опасности моряки решили: «Не отступать назад ни на шаг. Ни при каких обстоятельствах не сдаваться в плен. Драться с врагом по-черноморски, до последней капли крови».

Под этой клятвой моряки поставили свои подписи. А перед рассветом немцы атаковали горстку храбрецов. Когда враги были метрах в 15-20 от дзота, прогремел выстрел, и один фашистский солдат упал. Это Григорий Доля открыл боевой счет маленького гарнизона. Загремели выстрелы еще и еще. Немцы поспешно отступали.

Но не успело подняться солнце над землей, как вражеские солдаты снова пошли в атаку. В полный рост, с автоматами наперевес. Заговорил пулемет моряков. Немцы залегли. На дзот посыпались мины. Фашисты начали новый штурм, на этот раз уже ползком. В них полетели гранаты. И опять вражеская атака захлебнулась кровью. Но через несколько часов целый батальон пошел в обход дзота. Выползший на бугорок с пулеметом Дмитрий Погорелов с такой яростью начал поливать свинцом, что атакующие не выдержали и отступили. Третий штурм был отбит.

Немцы стали ракетами указывать дзот, а «Юнкерсы» безнаказанно бомбили его. После бомбежки начался артиллерийский и минометный обстрел. Погиб Василий Мудрик, перебиты ноги у Раенко, но гарнизон жил. В это время возвращавшиеся с продуктами Иван Четвертаков и Владимир Радченко заметили большую группу врагов, зашедших в тыл. Одна за другой полетели гранаты в них. Фашисты заметались, бросились врассыпную. Более сорока трупов осталось лежать на земле.

Друзья вернулись в дзот, их радостно встретили боевые товарищи. С командного пункта выразили восхищение действием моряков и обещали прислать подмогу. Помощь пришла к вечеру. Михаил Потапенко, Константин Король и Петр Корж принесли с собой два ручных пулемета, диски, патроны. В маленькой крепости вместе с санитаром и ранеными Раенко и Калюжным было одиннадцать черноморцев, готовых до конца выполнить клятву, данную ленинскому комсомолу, Родине.

Всю ночь моряки готовились к новому бою: прочищали от камней амбразуры, собирали трофейное оружие, набивали ленты патронами, к каждой противотанковой гранате привязывали бутылку с зажигательной жидкостью, чтобы немцы думали, что матросы новое оружие изобрели.

В грохоте разрывов родилось утро 18 декабря. Все было в пыли и дыму. Било несколько немецких батарей. Одннадцатый дзот, как крошечный островок в грохочущем океане, теперь один принимал на себя жестокие удары. Его гарнизон молчал. Обманутые тишиной, немцы перебежками стали приближаться. По ним лихо ударили три пулемета. Враги залегли, а на моряков снова обрушились артиллерийские залпы. Когда дым расселся, фашистские солдаты уже были в двадцати шагах от дзота. В них полетели гранаты. Впереди все пылало, гремело, извивалось в мучительных корчах, исходило в истошном визге, пряталось.

На подмогу пехотинцам прилетели немецкие самолеты. Все вокруг высоты превратилось в кромешный ад. После бомбежки снова атака.

Перед дзотом в окопчике находился Константин Король, который бил врагов из пулемета. Осколком авиабомбы ему оторвало ногу, но матрос только плотнее прижался к пулемету. Последним усилием воли он вставил новый диск, прицелился, но уже не увидел, как первыми пулями поразил несколько фашистов: его сердце перестало биться.

Осколки снарядов иссекли тело Григория Доли, исходил кровью Сергей Раенко, стонал весь израненный Четвертаков, с трудом держался на ногах Калюжный. У мужественных моряков кончались боеприпасы. Вот бросил последнюю гранату Радченко, весь израненный залег со штыком в руке… Кольцо врагов сжималось, но из амбразуры дзота еще лился свинец на их головы. Это Михаил Потапенко и Петр Корж отдавали свинцовую плату фашистам за жизнь своих боевых друзей, за любимую землю.

Когда пришедшее подкрепление выбило врагов из района дзота         № 11, его защитников в живых уже не было. Мертвым, о непокоренным, со штыком в руках среди поверженных врагов находился Радченко, под грудой обломков, прижавшись к пулемету, лежали Михаил Потапенко и Петр Корж. На них были направлены уже остекленевшие глаза десятков вражеских солдат. Более двух батальонов непрошенных гостей поплатилось своими подлыми жизнями за кровь горстки храбрецов, защитников Севастополя.

Теперь на месте дзота стоит обелиск. Родина не забыла героев. Каждый, кто приходит к этому священному месту, как клятву приносит слова: «Герои! Вы живы в наших сердцах!»

В краевом архиве хранится копия письма к Петру Корж от его друзей по службе, а также альбом, в котором помещены фотографии нашего земляка.

В станице Старо-Минской по улице Александра Артюх в беленьком доме жила мать героя-моряка Лукерья Антоновна. Она всю свою трудовую жизнь отдала родному колхозу.

 П.Г. КОНОНЕНКО (из архива «СН»).