После жестокого боя и освобождения Тихорецка 1376 полк стремительно продвигался вперед, преследуя отступающего противника. Станицы Павловская, Атаманская и Ленинградская были освобождены без боев. После короткого отдыха полк выступил из ст. Ленинградской в 14 часов, 2 или 3-го, (точно не помню) февраля 1943 года и взял направление на ст. Староминскую. Двигаясь вдоль железнодорожного полотна, головной разъезд обнаружил и задержал жителя Староминской Будко. В процессе беседы  Будко коротко рассказал, что он сюда попал, чтобы в лесополосе нарубить и отвезти домой дров, но сделать это не смог, так как при отходе немцы у него взяли и тут же забили на мясо единственную корову, на которой он хотел увезти нарубленные дрова. Будко пояснил, что в станице много немцев. Обстановка осложнилась не в нашу пользу. Полк на боевом марше растянулся на несколько километров. Растоптанная осенняя грязь под действием зимних морозов превратилась в острые кочки. По такой дороге пехоте очень трудно было передвигаться.

Командир полка майор Гнатюк приказал подтянуть подразделения и приготовиться к бою. Командиры батальонов и других подразделений получили устный приказ на наступление. В течение часа полк был подготовлен к бою, а мороз все крепчал и крепчал. Сильный ветер пронизывал до костей. Многие солдаты и офицеры по кочковатой дороге набили на ступнях ног кровяные мозоли. И, несмотря на указанные трудности, солдаты и офицеры полка рвались в бой.

Было 4 часа ночи. В станицу послали пешую разведку. Все легкое и тяжелое оружие полка было направлено на Староминскую. Достаточно сигнала, и оно было бы обрушено на врага. Но этого не случилось. Возвратившись, разведка доложила об «отсутствии» в станице фашистских войск. Боевой приказ был отменен. Последовал второй приказ: расположиться на отдых в станице до подхода полков 417 стрелковой дивизии. 

Штаб полка расположился на улице Вокзальной, против кладбищенской часовни, в домике под железом. Не успели мы снять с себя оружие, как с западной части станицы послышалась беспорядочная автоматная и пулеметная стрельба. Пока я доскакал на коне до окраины, там разгорелся настоящий бой. Оказалось, что дома, в которых должны были отдыхать воины 3-го батальона, оказались занятыми немецко-фашистскими тыловыми подразделениями и офицерской ротой противника, только что прибывшей из Отрадовки.

В короткое время полк был выведен из станицы, приведен к бою и брошен против фашистов. Не выдержав натиска наших подразделений, немцы к месту боя вызвали на помощь из станицы Новощербиновской 5 средних танков с автоматчиками-десантниками и с восточной окраины Староминской подтянули до роты пехоты, сидевшей там в ожидании советских войск. В этом бою отличились артиллеристы 76 мм пушек под командованием капитана Колпакова и рота автоматчиков под командованием старшего лейтенанта Камынина. Первые метким артиллерийским огнем на подступах к железной дороге Староминская-Старощербиновская уничтожили вражеских автоматчиков, следовавших на танках, а вторые разгромили офицерскую роту врага. 

Несмотря на усталость, солдаты и офицеры проявляли массовый героизм. Наводчик противотанковых пушек Звягинцев уничтожил два вражеских танка и сам погиб. Командир второго батальона т. Аллеско получил 13 пулевых ран, поля боя не покинул, истекая кровью, руководил действиями батальона.

В 8 часов утра бой затих, и воины нашего полка были распределены по домам жителей Староминской на отдых. 

Возвратившись в штаб полка, я машинально выглянул в окно и заметил, что по улице Вокзальной, в сторону ст. Ленинградской, бешеным галопом неслась пара хороших вороных лошадей, запряженных в тачанку. На козлах сидел кучер в немецкой форме, а рядом с ним - немецкий офицер. В кузове - разнаряженная дама с офицером. Часовой, стоявший у штаба, солдат Плужников, сделал окрик «Хальт!»

Тачанка продолжала лететь, словно на крыльях. Солдат пытался пустить прицельную очередь из автомата по немцам, но оружие не сработало. Сидевший на козлах офицер спрыгнул за землю и выстрелил из револьвера. Солдат замертво упал, а офицер бросился наутек. Выскочив на улицу, я вторым выстрелом убил офицера. Был пойман и другой. Последний оказался полковником с женой, ранее проживавшей в России и хорошо владевшей русским языком. Она-то и оказалась переводчицей беседы между мною и полковником. На мой вопрос, зачем он прибыл в Россию, он ответил, что прислан немецким правительством для того, чтобы заранее нарезать земельные участки под будущие поместья активных ветеранов войны. На вопрос, где уже нарезаны земельные участки для гитлеровских вояк, последовал ответ, что на Кубани нарезано 25 участков размером от 100 до 350 десятин, в Крыму – 50 участков. 

Я спросил фашиста, известно ли ему, что в Советском Союзе вся земля закреплена на вечное пользование за колхозами и не подлежит переделу. 

Он ответил: «Нам это известно, но как только ваша армия будет разбита, хозяевами в России будем мы».

Этот матерый фашист, его жена и пять пленных танкистов были расстреляны.

В  результате боя за  ст. Староминскую 1376 полком было убито свыше 70 врагов, взято в плен 85 солдат и офицеров, подбито два танка и захвачено большое количество автоматов.

Местные жители станицы радушно нас встречали и с хорошим напутствием провожали на ратные подвиги.

Ф. ПРОШУНИН, бывший комиссар 1376 полка, подполковник в отставке.

«Степная новь» от 5 февраля 1970 года.