«ЗДРАВСТВУЙ, сынок Юра! С горячим приветом к тебе мама!». А дальше она пишет о домашних делах, о том, что все хорошо, что любят его и ждут возвращения домой. «Будь осторожен и всегда молись… Юра, крестись и читай дорожные молитвы, проси Ангелов Хранителей, чтобы охраняли тебя во всех путях».

И каждое письмо, написанное своему сыночку, она начинала с молитвы или заканчивала ею.

Любовь Тимофеевна не знала и даже представить не могла, что её сын, синеокий мальчик, вернется домой «Грузом – 200» - разом с последним письмом, написанным им за две недели до этого…

Из Новосибирска семья Илюшкиных переехала в Староминскую, когда младшему Юрочке исполнилось четыре года. Для детей эта поездка была настоящим путешествием, для мамы- просто испытанием. От вагонного окна никто из пятерых её сыновей не отходил, вопросы сыпались один за другим. Особенно удивлял младший Юрик. Четыре года - возраст такой. И уже промелькнули: Сибирь, Барабинские степи, Уральские горы, Оренбург, Волга, Дон и, наконец, Кубань. В станице они поселились в маленьком домишке под камышовой крышей, напротив церкви. Соседи долго восхищались, восклицая: «Такие молодые, а уже столько детей, да еще и хлопцы – погодки». Люба не покладая рук работала в колхозе и дома. В заботах о детях пролетело несколько месяцев, и наконец родилась долгожданная дочь – Оленька. Её нянчили и все вместе, и по очереди. Да и от отца мальчишки ни на шаг не отходят. Рядом с ним мастерят, вырезают, прилаживают, ремонтируют. У мужа - золотые руки. Трудяга, работяга, вол. А через четыре года родился седьмой ребенок – еще одна дочь, Елена. Вот уж поистине «семь я». Да радость была недолгой. В скорости в далекой от родительского дома стороне осталась одна - без бабушек и дедушек, без мужа.

Работала от зари до зари. Теперь забота о малышах легла полностью на неё. Она спала по два-три часа в сутки, выживала, как могла. Зато, утешала себя она, у детей всегда есть еда, да и фрукты, ради которых они переехали из Сибири, круглый год на столе. А там, далеко-далеко, за высокими горами, за темными лесами, за синими реками остался её Новосибирск. Там клюква и брусника, там жимолость и морошка. Эти мысли врывались в её сознание на короткий миг. Но она не давала им развития – иначе можно сойти с ума. Горько было осознавать, какое сложное детство уготовлено её детям. Старшие дети повзрослели быстро и помогали, кто как мог. А Юра был «мостиком» между старшими сыновьями и младшими сестрёнками. Это и повлияло на формирование его характера. Как говорится, характера «со стержнем». После восьмого класса поступил в ПУ. Учился легко и увлеченно. Да еще и младших «подстегивал». Его вспоминают добродушным, веселым, спокойным, терпеливым и сдержанным. Этот юноша остался в сердцах людей, знавших его, как солнечный лучик.

«Что его увлекало?», - спрашиваю у мамы. – «Шахматы и кино. Он отлично, с самого раннего детства, играл в шахматы, имел множество грамот, разряды.»

Неугомонный, окончил курсы киномеханика. И до самого ухода в армию два раза в неделю «крутил» фильмы в РДК. В июле 1980 года успешно окончил Староминское профтехучилище и получил специальность водителя-механизатора. По распределению был направлен в колхоз «Кавказ». Работал и продолжал «крутить» свое любимое кино, среди фильмов были индийские. Его и прозвали - «Ача».

В ноябре этого же года призвали в армию - сначала в учебку, в Ашхабад. Там их готовили к службе в Афганистане, об этом предупредили сразу. «Видели фильм «9-я рота»? Вот так и было»,- читаю в письме сослуживца Юры. Но ни в одном письме он не намекнул, где он, что с ним, как дальше… «Здравствуйте, мама, Оля и Лена! Пишет Вам Юра. У меня все нормально. Погода хорошая. С ребятами живу дружно. Высылаю вам открытки. Думаю, что понравятся. Время пробежит быстро. Через год вернусь. Не болейте, пишите. До свидания. Юра.» Такие спокойные, без претензий и жалоб, полные оптимизма и планов на жизнь получала письма Любовь Тимофеевна.

К маю 1981 он попал в Афганистан, в северную его часть, в провинцию Кундуз, на границе с СССР. Юра - механик-водитель БМП. И уже осенью был выбран комбатом к себе, на командирский БМП-2. «О службе Юры, о его жизни мы узнали по переписке в «Одноклассниках»,- рассказывают его сестры. - Вот как пишет о нем жена комбата Светлана Царева: «Рядом с моим мужем всегда были только лучшие: лучшие механики, лучшие солдаты. Это же постоянные рейды, операции, сопровождение грузов. От тех, кто рядом с тобой, в бою всегда зависит твоя жизнь. Этого солдата мой муж выбрал и как человека».

«Тридцать лет прошло, как похоронили Юру,- говорят родные. - Невозможно объяснить, почему никто из нас не согласился с той версией его гибели, что была нам объявлена официально. Долгие годы не хватало духа тормошить раны, тревожить сердце. Но мысли о том, что не все нам досказано, не все договорено, не давали покоя». Альбом, который показала младшая сестра Елена, меня поразил своим объемом и содержанием. Не в каждом музее есть такие экспонаты. По капелькам, цепляясь за фразы телефонных звонков, переписываясь, обмениваясь адресами и письмами, она собрала все воедино. Не сомневалась, что её братишку помнят, помнят как настоящего солдата и друга. Что говорить, если только при упоминании его имени даже после гибели, спустя тридцать лет, в ответ звучит: «Илюшкин, что ли? Конечно, помню. Классный парень, отличный вояка. Веселый, неунывающий, любил пошутить. Всегда протягивал руку помощи». И это письмо от солдата, который откликнулся в «Одноклассниках»: «Вы знаете, что он спас нас. Мы перегоняли технику. Ночью в горах холодно, поэтому спали, задраив люки. Юра проснулся, всех растормошил. С трудом вылезли - чуть не угорели. Отплевывались потом, как говорится, вместе». «Помню, как мы попали в засаду. Юра и комбат увидели нас издалека. Заскочили в БМП и рванули нам на выручку. Вовремя успели. Еще чуть-чуть - и гибель или плен были бы неизбежны. Живы благодаря их решительности, мастерскому вождению машины и отваге»,- этот рассказ я прочитала в письме другого воина.

«За год службы в Афгане он сменил семь БМП. Очень уж жарко было там у него. А за последним его БМП-2 «духи» уже вели охоту. Еще бы, машина комбата! Четырнадцатого июня 1982 года был его последний бой. Центральный Баглан. Окраина города. Район Пушти-Базара. Руины. Пятая рота попала в засаду. Бой был страшный, около трехсот душманов. БМП метался между 5-й и подтянутой 4-й ротой. Комбат руководит боем. Грохот и звон, по нарастающей, разоравал голову. Это из гранатомета попали во второй отсек, где оператором-наводчиком был Т. Ибраев. Его тяжело ранило. Юра, контуженный, вытащил из горящей машины Тимура. Он умер у него на руках сразу, - пишет С. Филоненко, участник того самого боя. – Команда - «дислоцироваться». Юра бежит в тыл. Без шлема, без автомата, рукой держится за голову. Потом, с автоматом, тенью промелькнул обратно. И всё. Ночь. Перекличка. Юры нет. В строю нет! Рано утром всех подняли по тревоге. Вернулись на место боя. «Духов» застали там же врасплох. И тело Юры… Не успели… Его расстреляли перед нами. А до этого пытали». Как все произошло и какие муки он принял в ту ночь, знает лишь он и Всевышний.

Любовь Тимофеевна сама вырастила семерых детей, пятеро - сыновья, с честью отдавшие долг Отчизне. Она получала только похвалу и благодарности за них. Престарелая мать по-прежнему молится за своих детей, за внуков и правнуков. 26 июля Юрию исполнилось бы 50 лет...

Матерям, не дождавшимся своих сыновей, посвящаю…

Замолчи, чернокрылая птица.

На сухие травы уйди.

Отведи от моей станицы

Материнских болей дожди.

Я стирала твои пеленки,

Я учила тебя ходить.

А теперь в руках похоронка…

Нет, не может такого быть!

Ты писал, что почти не стреляют,

А у нас, над Сосыкой, покой.

Вот и лед на реке растаял…

Возвращайся, сынок, домой.

Но летят мои слезы-снежинки

На почтовый ящик, порог.

Я твои посушила ботинки,

Возвращайся домой, сынок.

Я тебя провожала в школу,

Желторотик ты мой родной.

Ты бежал, озорной и веселый…

Возвращайся, сынок, домой!

Я тебе бумажный кораблик

Из бумаги могла сложить,

Рисовала рыцарей храбрых…

Вырос ты и ушел служить.

Я молилась, не причитала,

Чтоб Всевышнего не гневить.

Неужели тебя не стало?

Я учила тебя любить…