Выпускной год для Вани Вараввы и его друзей-одноклассников пришелся на военный 1942-й, второй год войны. Фашисты, приблизившись к Дону, рвались на Кубань. Их привлекали плодородные кубанские земли и главное ее энергетическое богатство – нефть. Поэтому Ваня с друзьями частенько собирались вместе, строя планы на ближайшее, такое тревожное будущее. Конечно, все рвались на фронт, чтобы с винтовкой в руках встать на защиту родного Отечества. Патриотический дух молодежи в те годы был очень силен. От учителей и родителей они знали, что многие выпускники грозного 41-го уже воевали на фронтах Великой Отечественной. Знали про ребят, заброшенных в тыл врага под Таганрог, откуда никто не вернулся живым.

Иван тоже рвался на фронт. Вместе с Николаем Веленгуриным и Митькой Балакший он записался в созданный в районе молодежный отряд. О событиях тех дней Иван Варавва оставил для потомков яркие воспоминания.

«Весной сорок второго в районе создали молодежный отряд и записались мы в станичный истребительный батальон. Нам выдали охотничьи ружья, порох, дробь и патронташи с патронами. Охраняли мы от диверсантов железнодорожное полотно и железнодорожный мост через реку Сосыку. Собирали и жгли немецкие листовки, принимали участие в поимке дезертиров.

Коле Веленгурину повезло. Помнится, его утвердили политруком молодежного отряда. Отрядные запасы пороха, дроби и резервные охотничьи ружья решили мы хранить в хате у Веленгуриных.

Наши сбили немцев под Кущевской. Наступило короткое затишье, а потом снова стрельба. Бомбы падают и рвутся на станции, бензосклады горят, земля под ногами колотится. Груши по садам с ветвей осыпаются. Собаки лают. И черные птицы низом над землей летают. Боятся опуститься в гнезда…

Всем моим дружкам принесли повестки из военкомата: «Такого-то числа… К такому-то часу явиться… Иметь при себе кружку, ложку, запасное белье». Такая повестка в войну грозная для ребятишек бумага. Всем принесли, а мне не несут…»

Иван Варавва пошел в военкомат, и вместе с группой выпускников их отправили рыть окопы под Кущевской, что в пятидесяти километрах от Староминской. Там уже гремели грозные бои с фашистами. Семнадцатилетние подростки, безоружные и необученные, рыли окопы, а с неба на них сыпались бомбы, которыми немецкая авиация щедро посыпала кубанскую землю.

Ребята из тихой станицы,

Горячий, зеленый народ.

Мы все не смогли доучиться 

В ту осень, в тот памятный год.

Иван в числе немногих остался в живых. Вместе с Николаем Веленгуриным, Дмитрием Балакший с отступающими частями Красной армии стал пробиваться на Кавказ. В боях за «Голубую линию» начался боевой путь красноармейца Ивана Вараввы. Больше всего вчерашнего школьника поразила грань между вчерашней мирной жизнью и грозными орудийными раскатами:

А цепи в атаку идут и идут,

А в поле колосья хозяина ждут…

Вот как описывает молодой боец первые ощущения тех дней: «Я пробирался со взводом по берегу горной речка, заросшей камышом. Рядом со мной друг Митька, одноклассник из станицы Староминской. Митька угрюмо молчал, так как после полученного задания остаться в живых предстояло немногим. Нас отправили в сторону позиций противника, чтобы спровоцировать его на столкновение и определить огневые позиции.

Стрельба раздалась внезапно и одновременно со всех сторон. Били из автоматов и пулеметов. Многие бойцы упали замертво, другие рванули   назад…

- Вперед! - крикнул я Митьке, инстинктивно предположив, что впереди будет более безопасно. Резким броском мы пробежали метров сто вперед и затаились в камышах. Как потом выяснилось, в живых из роты остались только мы с Митькой. Возвращаться будем по камышам, - строго предупредил я Митьку, - медленно, без шума». По колено в воде, соблюдая крайнюю осторожность, мы тихо продвигались в направлении своей части. Без происшествий вскоре добрались к своим. Митя ушел вперед, нигде не задерживаясь, так как со стороны противника послышалась стрельба и гитлеровцы устремились в атаку. Я запрыгнул в окоп и оказался рядом с сержантом, ведущим огонь из противотанкового ружья по немецким танкам. Его напарник был убит. Повернув в мою сторону перевязанную бинтом голову, сержант крикнул:

- Патроны кончились!

- Сейчас принесу, - поспешно ответил я и бросился бегом назад по краю окопа».

В том бою боец Варавва нашел разбросанные патроны от противотанковых ружей, передал их сержанту и стал наблюдать за его уверенными действиями. 

- Есть один! – удовлетворенно крякнул сержант, оторвался от ружья, облокотился о стену окопа и закурил.

- Попробуй и ты, - предложил он мне.

Тщательно прицелившись, я произвел выстрел. Отдача в плечо была сильной, но сердце радостно забилось: танк со свастикой запылал огнем».

Вот еще один эпизод военной поры Ивана Вараввы: «Советские войска мощной лавиной переправлялись через Днепр. Гитлеровцы разрушили все мосты, но это уже не могло изменить сложившуюся ситуацию. Наши солдаты сооружали плоты, лодки, бросались без всяких подсобных средств в воду, преодолевая широкую реку вплавь. Я греб веслами в небольшой лодчонке, в которую набилось до 20 бойцов. Снаряд угодил прямо в середину лодки, и она раскололась пополам. Многие бойцы, убитые или оглушенные, тут же пошли ко дну. Меня взрывной волной отбросило далеко в сторону, но не оглушило, и я стал грести руками к противоположному берегу. Намокшая одежда и сапоги тянули ко дну, но сбрасывать их не хотелось. Неожиданно передо мной заколыхалось большое бревно.

- Телеграфный столб, - догадался я и, ухватившись за один из штырей,  поплыл по течению. Впереди на середине реки я заметил темные очертания, напоминающие остров, над которым кружились вороньи стаи. Когда подплыл поближе, пришел в ужас – это скопились мертвые тела, сбитые течением в одно место. Вороний гвалт придавал еще больше ужаса этой скорбной картине».

Месяцы упорных боев. Война пересекла границы Советского Союза и продолжалась на территории других государств. «Это случилось в Польше, - пишет Иван Варавва в предисловии к одному из своих сборников. – Роту на двух грузовых машинах направили в сторону гитлеровских позиций, надеясь, что те без боя сложат оружие. Но, оказавшись на территории врага, машины попали под шквальный огонь пулеметов….Я вместе со своими товарищами, Сашей Мокренко и Лешей Украинцевым, забежал в небольшой лесок. Мы заметили, что в нашу сторону направляются двое гитлеровцев. Вскинув автомат, Леша уложил их на месте. Гитлеровцы из окопов открыли огонь». В этом коротком бою погибли оба товарища Ивана, а сам он, пытаясь вынести с поля боя тяжело раненых офицеров, едва добрался до своих позиций с ранением обеих ног и с большой потерей крови. Только и успел передать приказ майора, чтоб выслали санитаров, и тут же  свалился без сознания.

Довелось Варавве воевать не только на широких просторах необъятной России, но и участвовать в морских баталиях. 8 сентября  1944 года корабли Черноморского флота на большой скорости подходили к Бургасу и Варне. Еще не рассвело, когда на рейде показались немецкие баржи. Майор Халеб подозвал к себе командира отделения Варавву.

- Видишь, сержант, впереди фашистскую баржу? По нашим сведениям, на ней находятся военнопленные из числа болгарских антифашистов. Их могут затопить вместе с баржей.

На двух шлюпках бойцы под командой Вараввы освободили болгарских коммунистов. Спустя годы поэт Варавва был избран Почетным гражданином города Несебр Болгарской республики за воинский подвиг, совершенный им во время Великой Отечественной войны, спасая от затопления в черноморских водах видных политических деятелей Болгарии.

Таких подвигов и званий на счету Ивана Вараввы немало. Несколько раз был ранен, но снова возвращался в строй. Дошел до Берлина, оставив свой колоритный поэтический автограф на стенах Рейхстага.