Надо же, в детстве первым делом, оказавшись в гостях у бабушки, я брала в руки ворох собравшихся за время моего отсутствия номеров «районки» и внимательно изучала, читая все от корки до корки. Помню, как взрослых забавляла сосредоточенность 8-летней девчонки, изучавшей сводки новостей и статьи журналистов. Уже тогда на черно-белых страницах мелькали фамилии корреспондентов, которые спустя 10 лет станут моими коллегами. Их заметки о жатве, дорогах, проблемах поселков и хуторов, судьбах староминчан я читала как захватывающую дух «робинзонаду». Возможно, живой, неподдельный интерес к человеку как к личности был во мне уже тогда. Ведь если твой ум не пытлив, а люди не способны вызвать в тебе восхищение, удивление, гнев и любую другую эмоцию – в журналистике ты не задержишься. Это как дерево без корней: если твоему уму не за что зацепиться, то ты профессионально засохнешь. 

Попала в семью

Когда пришла работать в редакцию, сразу почувствовала, что попала в семью. Первым заботу о моем, без преувеличения, будущем проявил главный редактор. «Возьму на работу, если пойдешь заочно учиться на факультет журналистики», - произнес Алексей Васильевич Лацынник. Его слова отозвались в сердце и сопротивлений не вызвали. В университете меня не научили писать. Это гораздо раньше сделали прочитанные мною книги. Но в Южном федеральном университете я получила базовое классическое гуманитарное образование и первый раз прочувствовала фундаментальность выбранной мной профессии. 

А вот первым экзаменом на ответственность за свои слова перед читателем стала первая неделя работы в редакции. На номер дежурного корреспондента поступил звонок с жалобой на зарастающий амброзией соседний участок, человек представился. С жаром бросилась я писать о нерадивых, безответственных соседях, по вине которых нечем дышать всей округе. Когда номер с моей заметкой увидел свет, уже спустя три часа главному редактору звонил разгневанный читатель, именем которого была подписана моя «эпопея». Выяснилось, что в редакцию он не обращался, а сделал это кто-то из его соседей, почему-то пожелавших назваться его фамилией. Из-за этого на улице возник скандал. Тогда я усвоила, что любые факты нужно проверять, быть наивным и верить на слово никому нельзя. За 13 лет работы в редакции бывало всякое: неверно услышала фамилию человека, неверно поняла его слова. И хоть таких историй в моей карьере по пальцам можно пересчитать, каждая добавила мне морщинок и бессонных ночей. А переживать журналисту всегда есть о чем, потому что одна статья или одна фраза способны в корне изменить жизнь героя его публикации. Причем не всегда можно предсказать, чем все обернется: проснется тот знаменитым на следующий день или же привлечет на свою голову миллион проклятий. И только с опытом, который пришел не сразу, научилась мыслить критически, избегать в своих статьях поверхностных, скоропалительных суждений. 

Если ты журналист...

Если ты журналист, то не можешь закрыть блокнот, задвинуть стул в условный час окончания рабочего дня и отправиться домой. Спустя несколько лет в профессии твоя голова уже работает в нон-стоп режиме. Где бы ты ни был, куда бы ни отправился, ты очевидец и свидетель, от которого не скроется ничего. Там, где человек не этой профессии видит прозаичные, казалось бы, вещи и ситуации, журналист видит пищу для своих текстов. Невозможно работать по-другому! 

Если ты журналист, то в любой компании будешь слушать о том, о чем действительно нужно писать, а не «это все»… Да, у нас вся страна знает, как играть в футбол, но не сборная, и газету делать «умеют» все. Ты будешь слушать также рассуждения о том, что настоящих журналистов больше нет, а про себя вспоминать, скольким в действительности людям ты смог помочь своими текстами. Если ты журналист даже в небольшой газете, то твои статьи не раз и не два помогли собрать средства на операцию для больного ребенка, найти одежду для пострадавшей от пожара семьи, поставить памятник на могиле ветерана войны, отремонтировать дорогу на чьей-то улице, в конце концов. Может быть, журналист большого издания способен на большее? Но кто же тогда скажет о «маленьких проблемах маленького человека»? Все верно, журналист «районки» и, скорее всего, больше никто.

Если ты журналист, то будешь работать, пока вся страна отдыхает на праздниках. Читателя не интересует, что ты делал на майских или январских каникулах, его волнует, что за это время случилось в районе, и он ждет прессу в срок – и имеет на это все основания! Когда идешь снимать репортаж, не чувствуешь, что делаешь что-то рутинное. Напротив, ты в гуще событий, в самом их центре, и до главных героев дня можно буквально дотронуться рукой, они в объективе твоего фотоаппарата. Ты работаешь на азарте, на эйфории, разве можно такое назвать трудом? Это удовольствие.  

Если ты журналист, то в твоем телефоне и записной книжке будут сотни контактов самых разных лиц: от министров до дворников из твоего микрорайона. Ты знаком с людьми, наверное, всех профессий. И нет смысла молчать, что иной раз пользуешься своими знакомствами в быту. Слесарь, о котором ты написала статью прошлым летом, непременно поможет тебе решить вопрос с потекшим котлом, медсестра из поликлиники позвонит тебе лишний раз и напомнит, когда пора сделать прививку, а сотрудник ГИБДД подскажет, в какой срок надо успеть заменить водительские документы, дабы   избежать штрафов. 

Если ты журналист, ты каждый раз влюбляешься в героя своих публикаций. А если не влюбляешься, то и статья получается средняя. Каждый раз, знакомясь с человеком, о котором предстоит написать очерк, уже через 5 минут беседы знаешь, будет он блестящим или нет. Потому так важно сохранить в себе спустя 5,10,15 лет в профессии эту способность удивляться и восхищаться людьми. По-другому не выйдет. 

Если ты журналист, ты мало думаешь о своей безопасности и еще меньше бережешь свое сердце. Едет ли на тебя комбайн в поле, а ты не можешь сдвинуться с места, ибо ищешь хороший ракурс для съемки жатвы, зовут ли тебя сотрудники полиции в рейд по неблагополучным семьям и «злачным» местам, и ты до трех утра сопровождаешь их в «пазике» и прячешь слезы после сцены в одном из притонов, в котором увидела брошенного пьяной матерью ребенка.  

Если ты журналист, твои личные проблемы и неурядицы не могут быть поводом не принять посетителя, пришедшего к тебе за помощью. Моей «крестной» в редакции была уважаемый журналист Татьяна Григорьевна Зиненко. Ее уже нет на этом свете, но стиль ее работы мне по-прежнему близок и понятен. Помню, она часто задерживалась допоздна в своем кабинете, но не потому, что не успевала сделать статью в срок. Коллеги шутили, что на прием к ней люди идут как к депутату или сотруднику службы социальной защиты. Она действительно помогала каждому: выпускала материалы, благодаря которым удавалось решить чью-то наболевшую проблему, преодолеть бюрократические препоны, защитить интересы просителя, подключая свои знакомства и личное обаяние. Это тот случай, когда журналист глубоко и серьезно вникал в каждую ситуацию, о которой писал. 

Если ты журналист, то порой вынужден демонстрировать окружающим свою настойчивость и твердость. И кто-то сочтет ее нахальностью. Безусловно, ты должен быть дипломатом, но есть ситуации, когда нужно поднажать. Особенно это касается государственных структур, в некоторых из них чиновники привыкли работать закрыто, тянут с ответом на запросы, предлагают преодолеть миллион бюрократических преград. Но если ты знаешь, какие законы на твоей стороне, то спокойно апеллируешь к ним. Сколько бы статей не увидели свет, если бы корреспондент проявил мягкотелость. 

Если ты журналист, то твое имя, как зачетка студента, работает на тебя. Твоя сложившаяся репутация либо помогает, либо вставляет палки в колеса. Наверное, поэтому не нужно объяснять, насколько социально ответственную профессию мы с коллегами выбрали. Многие годы я писала в газету под фамилией Попова. После замужества сменила ее, не задумываясь о том, что доверие читателя к  прежней фамилии зарабатывала 10 лет. И когда она перестала появляться на страницах, меня для подписчиков словно не стало. Они читали тексты с моим новым именем и принимали за нового автора. «Попова больше не пишет?» - и на такие звонки в редакцию приходилось отвечать мне с улыбкой. Вот что значит имя для журналиста – ни дать ни взять, как для писателя!

«Что я делаю в редакции уже 13 лет?» - все чаще спрашиваю себя последнее время. Работаю? Не уверена. Не привыкли мы считать работой место, куда каждый день идешь с удовольствием, делаешь то, что умеешь лучше всего, и получаешь за это еще и зарплату. Служу? Не уверена, не мое это слово. Я здесь живу! Точно. Живу жизнью района, его людей, листаю страницы чужих судеб, записываю новые, открываю неизвестные имена, пишу и создаю репортажи для истории. И в масштабах почти 100-летия нашей газеты мой отрезок жизни в стенах редакции невелик, а в моих личных масштабах – огромный. Нам не дано знать, какой будет газета через 5 лет, когда ей исполнится век, кто будет в ней работать, в каком виде читатель будет получать ее. Но я точно знаю, что наш общий труд с коллективом не пропадет даром – все последующие поколения смогут изучать историю района по нашим статьям и снимкам.

Марина ВАРТЕМИДИС