«НЕСКОЛЬКО месяцев назад умерла моя мама, оставив светлую память о себе, свое тепло ко всему что любила: дом, двор, сад… письма и книги», - рассказывает В.В Кокурин, сотрудник Староминского музея, переехавший много лет назад из Грозного. - Много раз начинал пересматривать фотографии, но каждый раз становилось физически больно, и я откладывал это на потом.

Вот и первомайские праздники пролетают. Надо… Хочется. Даже, если буду плакать, сейчас сяду и приведу в порядок все документы. Здесь мама - подросток, ей лет тринадцать, на этой фотографии вместе с моим отцом, еще не женаты. Красивая, какая-то светящаяся, любимая. Отец сильный, мускулистый, надежный. А на этой… Среди сотен фотографий на глаза попалась одна, незнакомая мне. Чья она? Кто это? Переворачиваю. Читаю. «Вам в память об Отечественной войне и обо мне, дорогая Матрена Ивановна. И подпись: Н. Попова. Ассиновская, 22.10.1942 года». Эту фотографию, адресованную моей бабушке Сунженской (Терской) казачке, подарили во время войны. Работая с архивом, изучая биографию летчицы Н. Поповой, я узнал немало интересного. А было это так…

Гитлеровцы рвались на Кавказ к грозненской и бакинской нефти. Нефть, во что бы то ни стало, но дальше Малгобека их не пустили.

Девушек-летчиц расквартировывали по домам жителей станицы Ассиновской, и никто не верил: «Неужели они летают? Да не может быть...», - робко перешептывались женщины. - Какие-то уж очень интеллигентные, тоненькие, нежные. А когда мылись в бане у Хоперских на подворье, совсем на школьниц стали похожи: визжат, обливаются водой, смеются. «Матрена Ивановна», - позвали хозяйку. - Будьте любезны, окажите услугу, дайте ножницы». Матрена Ивановна принесла и тут же пожалела об этом. Смоляные, золотистые и русые девичьи косы полетели долой, прямо в осеннюю выгоревшую траву. «Эх, девоньки! Ласкать бы вас вашим женихам, целовать бы ваши косы и вдыхать тот неповторимый, ни с чем не сравнимый аромат душистых волос». А вслух сказала: «Вот что значит молодость. С косами красавицы были, а теперь еще краше стали». И пошла, пошла быстро в дом, не оглядываясь, стараясь не слушать, не думать о них. Вернулась с полным ведром парного молока. «Кто здесь старший? Это ужин». «Меня Надей зовут. Надеждой», - сказала веселая девушка и почему-то стушевалась, опустила глаза. Может потому, что она не очень походила на старшую. «Спасибо, огромное спасибо, за вашу доброту. Легко взяла огромное ведро, и её тут же облепили подруги. «Храни вас Бог, и здесь на земле.., и в небе… тоже. Простыни на яблоне развесьте. Веревок на всех не хватит». Потом долго стояла перед образами, одну за другой читала молитвы, чтобы эти девочки остались живы. Она-то знала, что им предстоит, сколько сил и мужества потребуется в сражениях с врагом. Недавно геройски погиб в небе под Батайском её младший брат, летчик Даниил Четвереков. И семья, и вся станица были в жутком потрясении. Матрена ходила в черном платке, но сняла его, чтоб не перепугать девчонок, по-матерински жалея их.

А через несколько часов 46-й Гвардейский Таманский авиационный полк будет бомбить Моздок. Этих молоденьких летчиц фашисты пренебрежительно назовут «русс-фанер», но это поначалу, потом с ужасом именуют «ночными ведьмами». Одной из летчиц этого полка и была Надежда Васильевна Попова. Вскоре этот полк легких ночных бомбардировщиков займет особое место в истории советской авиации. С 1942 года впервые появится термин «русская москитная авиация». Их налёты в ночном небе будут сравнивать со смертельными налетами москитов. Да! Фанерные! Да! «Кукурузники».

Но это на нем, на своём верном ПО-2 Надя Попова за годы войны сделает 852 вылета на боевые задания. Рискуя жизнью, под огнем зениток и вражеских истребителей в небе над Кубанью, Крымом, Польшей, Белоруссией, Восточной Пруссией, её экипаж уничтожит 3 переправы, воинский эшелон, артиллерийскую батарею, много живой силы и техники противника. А за время опаснейших полётов в тыл врага сбросит сотни тысяч листовок, так нужных людям для поддержания духа на оккупированной территории, для того, чтобы люди знали правду и верили в Победу.

А на фронт Надя сама попросилась. В сентябре 1941 года к прославленной советской летчице Марине Расковой, формировавшей в городе Энгельсе женские авиационные полки, подошла молоденькая девушка-инструктор, прибывшая из Средней Азии, с просьбой о том, чтобы её направили в полк, который первым уходит на фронт. Просьба была удовлетворена, и экипаж Попова-Рябова вместе пройдут всю войну. А к декабрю 1944 года она - заместитель командира эскадрильи 46-го Гвардейского авиационного полка (325-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 2-й Белорусский фронт).

23 февраля 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоены звания Героев Советского Союза капитан Надежда Васильевна Попова и штурман, Гвардии старший лейтенант Екатерина Васильевна Рябова. Эти девочки останутся живы, но какой ценой? Сколько их, летчиц, сгорело заживо, за несколько секунд, и с этим огнём улетели их души, будто и не было их вовсе на этой земле.

«…Пересмотрел я все военные фотографии в альбоме своих родителей, и опять подумалось, что эта война была здесь, с моими родными, рядом с моим домом, - говорит В.В. Кокурин. - А защищали Родину такие же реальные люди, как мы с вами, живущие сейчас».